жизнь не значит ничего для меня одного...
Это стихотворение я написала не далее, чем вчера. Рифма пришла ко мне именно во время такого состояния. Я билась в конвульсиях, нервно глотая воздух сквозь истерические припадки. Я сильно была виновата перед отцом. Но в тот момент это не ощущалось. Я подвела его к краю бешенства и он наградил меня смачной пощёчиной...
У меня ещё вчера вечером проявился синяк под глазом. "Какая же я дрянь..." - говорила себе, ехидно улыбаясь.
Наутро папа увидел синий отёк под глазом, и в ужасе замер... Потом прижал меня к себе сильно-сильно... Когда он сказал "Прости, Лиль!", в голосе его отчётливо звучала боль и неновисть к себе.
Этим утром я впервые увидела сквозь неплотно закрытую дверь, как папа плакал, сидя в комноте...
Когда свет нагоняет дрожь,
А дыханье сбивает истерика,
Струны-нервы. Есть ты и дождь,
Но всё смешано: цвет, звук, материя...
Когда слёзы ссушила боль,
А по телу - озноб, он корёжит всё...
Как же просто по венам вдоль
Отпечатать укус стали ножика!!!
А дыханье сбивает истерика,
Струны-нервы. Есть ты и дождь,
Но всё смешано: цвет, звук, материя...
Когда слёзы ссушила боль,
А по телу - озноб, он корёжит всё...
Как же просто по венам вдоль
Отпечатать укус стали ножика!!!
У меня ещё вчера вечером проявился синяк под глазом. "Какая же я дрянь..." - говорила себе, ехидно улыбаясь.
Наутро папа увидел синий отёк под глазом, и в ужасе замер... Потом прижал меня к себе сильно-сильно... Когда он сказал "Прости, Лиль!", в голосе его отчётливо звучала боль и неновисть к себе.
Этим утром я впервые увидела сквозь неплотно закрытую дверь, как папа плакал, сидя в комноте...